— Помилосердуй, Василий Фадеич, — слезно молил он, стоя на пороге у притолоки. — Плат бумажный дам на придачу. Больше, ей-Богу, нет у меня ничего… И рад бы что дать, да нечего, родной… При случае встретились бы где, угостил бы я тебя и деньжонок аль чего-нибудь еще дал бы… Мне бы только на волю-то выйти, тотчас раздобудусь деньгами. У меня тут купцы знакомые на ярманке есть, седни же найду работу… Не оставь, Василий Фадеич,
Христом Богом прошу тебя.
Неточные совпадения
— А вот изволите видеть: насчет мельницы, так мельник уже два раза приходил ко мне отсрочки
просить и Христом-богом божился, что денег у него нет… да он и теперь здесь: так не угодно ли вам будет самим с ним поговорить?
— Я тебя
просил Христом-Богом в Чермашню съездить… на день, на два, а ты не едешь.
— Ведаю себя чистым пред
богом и пред государем, — ответствовал он спокойно, — предаю душу мою господу Иисусу
Христу, у государя же
прошу единой милости: что останется после меня добра моего, то все пусть разделится на три части: первую часть — на церкви божии и на помин души моей; другую — нищей братии; а третью — верным слугам и холопям моим; а кабальных людей и рабов отпускаю вечно на волю! Вдове же моей прощаю, и вольно ей выйти за кого похочет!
—
Бога ради, — говорю, — Леонид Григорьевич, мне не до разговоров; я тебя с умилением
прошу, не неси ты мне,
Христа ради, всей этой ахинеи, а скажи мне, за что меня берут!
— Нет, матушка… Разве я через него?.. Так, сама не ведаю… Не говори батюшке… Христом-богом
прошу, не говори ты ему…
— Экие молодцы — а
просят христа ради; что вы не работаете? дай
бог, чтоб пришло время, когда этих бродяг без стыда будут морить с голоду.
— Ой, Тихон, — воющим голосом вскричал Никита и болезненно крякнул. — Ведь
просил я тебя, Тихон, — молчи! Хоть ей-то не говорите,
Христа ради! Смеяться будет, обидится. Пожалейте всё-таки меня! Я ведь всю жизнь
богу служить буду за вас. Не говорите! Никогда не говорите. Тихон, — это всё ты, эх, человек…
— Слушай, отпусти ты меня!
Христом прошу, отпусти! Высади куда-нибудь! Ай-ай-ай!.. Про-опал я совсем!.. Ну, вспомни
бога, отпусти! Что я тебе? Не могу я этого!.. Не бывал я в таких делах… Первый раз… Господи! Пропаду ведь я! Как ты это, брат, обошел меня? а? Грешно тебе!.. Душу ведь губишь!.. Ну, дела-а…
— Помоги тебе
Бог, Ильич, — прибавила она шопотом, чтобы не слыхали за перегородкой, и придерживая его за рукав рубахи. — Ильич, слушай меня, Христом-Богом
прошу, как поедешь, крест поцелуй, что в рот капли не возьмешь.
Христа!.. я так устал!
ПрошуКусочка хлеба только. — Здравствуйте,
Пошли вам
бог свое благословенье,
Честный отец!.. я бедный, бедный странник…
— Совсем он лишённый ума, ей-богу! Говорит: слушай, я тебе расскажу одно дело, а ты мне клятву дай, что никому не расскажешь про него. Я говорю — не сказывай,
Христа ради,
прошу тебя, не хочу! Некому, говорит, больше, а должен рассказать, — и снова требует клятву. Ругает меня, рожа-то у него станет серая, глазищи — как у мёртвого, тусклые, и говорит — чего понять нельзя!
Христом Богом велел Патап Максимыч
просить Марью Гавриловну — дала бы посланному письмо к городскому лекарю, что вылечил Манефу, звала бы скорей его в Осиповку.
Притаив дыханье, глаз не спускали они с чашки, наполненной водою и поставленной у божницы: как наступит
Христово крещенье, сама собой вода колыхнется и небо растворится; глянь в раскрытое на един миг небо и помолись
Богу: чего у него ни
попросишь, все даст.
— Губить тебя?.. Не бойся… А знаешь ли, криводушный ты человек, почему тебе зла от меня не будет? — сказал Патап Максимыч, сев на кровать. — Знаешь ли ты это?.. Она, моя голубушка, на исходе души за тебя
просила… Да… Не снесла ее душенька позору… Увидала, что от людей его не сокроешь — в могилу пошла… А кто виноват?.. Кто ее погубил?.. А она-то, голубушка, лежа на смертном одре,
Христом Богом молила — волосом не трогать тебя.
Попросите их
Христом Богом — поболели бы сердцем по горьком, несчастном житье моем.
Не раз
Христом Богом старик Трифон
просил сына о помощи.
— Что мне вам рассказывать? вы видите сами, Лука Иваныч. Лгать я вам не хочу: я ведь не из ревности; с вами я так жила, потому что человек вы добрый, а больше ничего у меня не было. Теперь степенный человек меня любит, жениться на мне хочет… слово я скажи. Вам я в тягость… к чему же мне один срам на себя брать, скажите на милость? Я и
прошу вас
Христом Богом…
— Удаляйся ты, Христом-богом тебя
прошу, от всех этих либералов нонешних.
Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут: «с
Богом»! и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и
попросит его
Христом Богом ехать осторожнее на спусках.
Этому учат всех невинных ангелов-детей, — тех детей, которых
Христос просит не отгонять от себя, потому что их есть царствие божие, — тех детей, на которых нам надо быть похожими, чтобы войти в царство
бога, похожими тем, чтобы не знать этого, — тех детей, ограждая которых
Христос сказал: горе тому, кто соблазнит единого из малых сих.